назад родственник стал гражданином. Потом за заслуги перед императором и службу на стене им дали титул. И вот уже дед взялся всерьез за отца, а тот — за Сергея Юрьевича.
Деньги, власть нужно выгрызать. Император сидит там где-то и не видит всего, что происходит. Чтобы выжить, а потом хорошо и сладко жить, необходимо крутиться. На жалование офицера много не добьешься, да и военная пенсия у отца лейтенанта просто смешная.
Все потому, что они бывшие простолюдины и их род молодой. Но ничего. Все деньги всегда были у военных, особенно во время войны. А после появления монстров можно считать, что она никогда не прекращается. Не просто так Бердяевы пошли в армию. Нужно иметь чуть больше мозгов, чем у остальных, да и не дрейфить, тогда все будет хорошо.
Лейтенант еще раз постучал пальцами по столу — он всегда так делал, когда думал. Солнцев сам находит проблемы, а крайне важно, чтобы доехал до стены в здравии. Погиб бы сейчас он от монстра… Сухим из воды выйти бы не получилось. Именно поэтому лейтенант и пожалел сержанта.
На столе была еще одна записка, в ней глава рода Марковых «просил» без шума забрать бумаги у Солнцева и свалить это на кого-нибудь. Главное, чтобы ничто не указывало на род и лейтенанта. Сами документы уничтожить, и не дай бог Бердяев заглянет в них — его не спасут ни погонны, ни боярский род. За это предлагали щедрую сумму.
— Зайдите! — крикнул Сергей Юрьевич. В кабинет заглянул военный, и лейтенант передал ему приказ, что нужно сделать с аристократом Солнцевым. Солдат ушел, а Бердяев смотрел на бумаги, которые заполнял по факту происшествия в бронепоезде.
Лейтенант никак нельзя указывать в докладе, что в убийстве твари участвовал Борис Иванович. С него бы потом крепко спросили, и больше никаких 'подработок╗. Поэтому он и спустил все на тормозах для сержанта. Но ничего, в следующую поездку Смирнов просто так не отделается.
Сергей Юрьевич был очень злопамятным и мстительным человеком. А его выставили дураком в этой ситуации. Такого он никогда не простит. Прямо сейчас снова открыл дело Солнцева и дописал:
«Во время нападения монстров на бронепоезд подверг опасности жизни аристократов. Не выполнял приказы. Из-за его действий пострадали военные».
Лейтенант улыбнулся. Бориса Ивановича ждет лучший отряд на стене, как и сержанта. Даже интересно, сколько мальчишка проживет?
* * *
Я зашел в свое купе. Девушки были очень удивлены, увидев меня. Ольга даже вскочила.
— Борис! С тобой все в порядке? Я так переживала! — почти полезла ко мне обниматься девушка, но остановилась.
— Все хорошо, — ответил я улыбкой Обручевой.
— Что с ним будет? Захотел показать, чего стоит. Видимо, аристократическая моча в голову ударила, — зло прокомментировала мои действия Царева.
— Елизавета! — возмутилась Ольга. — Что ты себе позволяешь? Тебя попросили остаться, а сама сбежала и потом пришла раненая.
— Кстати об этом, — понизил я свой голос и посмотрел тяжелым взглядом на Цареву. Подошел ближе. Ее голова упиралась мне в область груди. Смотря на девушку сверху вниз, добавил: — Еще раз ты не выполнишь то, что я тебе говорю, можешь больше не подходить и забыть, что мы помогаем друг другу на стене.
Девушка попыталась встать на носочки, чтобы хоть как-то добавить себе роста. Ее очень смущало такое положение, но дальше шеи она не дотянулась.
— Еще чего! Подчиняться мужчине, который вдруг решил, что он тут главный? Никогда! Ой… — вырвалось у Елизаветы, когда я сделал еще один шаг и прикоснулся своим телом к ней. Она стала заваливаться за сиденье и, чтобы не упасть, обхватила меня руками за талию.
Как только поняла, что только что прикоснулась ко мне, то разомкнула ладони и рухнула на сиденье. Ее нижняя губа задрожала, личико возмущенное, сказать ничего не может.
— Ну вот видишь, можешь же быть послушной? — спросил я с издевкой.
— Да… Пошел ты! — повысив голос, крикнула она.
— Елизавета Царева! Вы забываетесь, с кем разговариваете! — вскочила Ольга.
Дерзкая девчонка сразу замолчала. Несмотря на ее характер, есть неписанные правила, как себя должна вести девушка в присутствии мужчин. И она никогда не может позволить себе оскорблять сильный пол в присутствии других людей. За такое поведение могут быть серьезные проблемы у рода. Вот только мы на бронепоезде и едем на стену, потому что от нас отказались.
— Дураки! — испугано сказала Елизавета и встала, чтобы выйти.
— Ты бы сходила в медблок, проверилась, а то я слышал, что монстр был заразным, — посоветовал я Царевой с улыбкой.
Ее глаза расширились, и открылся рот. Она выскочила из купе, как ошпаренная. Мне стало смешно от ее мордашки и того, как испугалась суровая воительница.
— Это правда? — спросила у меня Ольга. — Елизавета дралась с монстром?
— Ага, — ответил я, заняв свое место и положив сумку под ноги.
— Вот же… — разочарованно произнесла Обручева и уставилась в окно.
Только я откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, как в дверь постучали. Неужели Лиза? Стала соблюдать этикет? Открыл. На пороге стояли трое военных.
— Солнцев Борис Иванович? — спросил один из них.
— Он самый, — ответил я, осматривая их оружие, за которое почему-то держался второй.
— Проследуйте с нами.
— Куда? — спросил я. — Мы вроде бы все решили с лейтенантом.
— Приказ Сергея Юрьевича, вы переводитесь в вагон охраны бронепоезда.
Только я хотел сказать, что мне и тут нравится, как военные потянулись к своему оружию.
Глава 8
Пришлось взять свою сумку и проследовать с солдатиками. Ольга испуганно смотрела на меня и не понимала, что происходит. Я подмигнул ей, чтобы она успокоилась.
Мы вышли. Снова с сопровождением. Стоило только покинуть особняк Марковых, меня все никак не могут отпустить. Не думал, что буду таким важным и другие потратят столько времени и усилий…
Сначала решил возмутиться, чтобы отвели к Бердяеву — хотелось выяснить, что он там опять придумал. Но потом просто расслабился. Спокойствие — то, что мне сейчас нужно.
После полученной информации от Володи необходимо придумать, как мне работать со своей магией. На стене просто не будет времени разбираться со всем этим.
Меня завели в купе, где никого не было, и закрыли на ключ. Еще один карцер? Только более удобный и комфортный, хоть на этом спасибо. Положил свои вещи и закрыл глаза. Решил еще раз проверить свои каналы и вместилище.
Внутри себя я обнаружил крайне любопытную вещь — ничего не изменилось. Точнее, каналы немного выпрямились. Что же со мной такого произошло, раз они так отреагировали?
Вроде ничего сверхъестественного не случилось. Ну, может, только бой со Спиридоновым, когда он в меня попал магией, и монстр, который вывалил свои потроха. Что же из этих двух событий подействовало? Очень не хочется самому нарываться на чужую магию, так и подохнуть можно… А обмазываться вонючими внутренностями монстров тоже не вызывает бурю положительных эмоций.
Меня порадовал сам факт: что-то можно сделать, чтобы я мог пользоваться магией и восстановить свой голос бога. Отвлекся, дверь в мое купе открыли.
Непроизвольно растянулась улыбка. На входе стоял Володя. Выглядел он не как лощеный аристократ, а будто весьма помятый дебошир. Заметив меня, парень тоже удивился. Уселся напротив. От него веяло легким запахом туалета.
— Даже ничего не говори! — эмоционально заявил мой бывший сокамерник.
— И не собирался, — ответил ему с натянутой улыбкой. Дверь снова закрыли на замок.
— Ну что за твари⁈ Им мало было того, что я в карцере просидел? Так меня отвели к боярам в купе. Как их там?.. Строгонов и Шульгин — вот! Рассказали, будто это я пустил слух, что один из них назвал другого маменькиным сынком, гадящим под себя. Ну кто так делает, Борь? — возмутился Владимир.
Конец истории понятен. Его закрыли на пару минут с ними, а ребята немного высказали свое недовольство кулаками. Им, видите ли, не понравилось, что кто-то специально стравил. Я спросил у Борзова, почему он не вызвал их на дуэль, чем еще сильнее разозлил паренька.
— Ты на меня посмотри! — Указал он на свое худощавое тело. — Я в жизни не дрался и не собираюсь. Лучше потерпеть пару минут, и все. А так с каждым биться? Одно дело по морде кулаками получить и совсем другое — оружием, — Закончил Владимир.
Точно, они же бояре, у них нет магии. Мой знакомый достал очередной белый платок, плюнул на него и занялся оттиранием своих лакированных туфель. В попытке справиться ему пришлось потратить